Елена Мизулина: Европу захватил воинствующий гомосексуализм - новая форма фашизма. Черная, молчаливая, жестокая толпа

Глава думского комитета по вопросам семьи, женщин и детей Елена Мизулина – автор самых обсуждаемых законодательных инициатив. Противники обвиняют ее то в учреждении цензуры в интернете, то в смешении религии и политики, то в гомофобии. Последняя претензия недавно вылилась в открытое нападение, когда во время поездки на конференцию в Лейпциг депутата атаковали гей-активисты. Но, несмотря на спорность, идеи Мизулиной очень часто становятся законами. Сейчас многие из них также могут войти в Концепцию семейной политики, которую впервые примут на госуровне в будущем году. Каких еще перемен ждать от Елены Борисовны, мы узнали у нее самой.

«Воинствующие» геи

– Елена Борисовна, после Лейпцига вы заявили, что существует некий проект по снижению численности населения. Это опять что-нибудь с геями связанное?

– Я имела в виду легализацию однополых браков и возможность усыновлять в них детей – это одна из угроз, которая может сильно повлиять на демографию. Тем более в Европе это новое явление очень серьезно поддерживается. В Лейпциге мы как раз и столкнулись с тем, что я называю воинствующим гомосексуализмом. Это такая новая форма фашизма – черная, молчаливая, жестокая толпа.

– Столкнулись физически.

– Да, нас оцепили люди в черном, не давали пройти. И все это молча, взявшись за руки – зрелище было не очень приятное. И моя коллега Ольга Баталина высказала ценное наблюдение: несмотря на то, что в Германии однополые браки разрешены, местные геи не выглядят счастливыми.

– Говорили, что это были в основном русские геи, сбежавшие в эмиграцию.

– Не думаю. В любом случае я не понимаю, в чем смысл вот этой борьбы. Мы приехали рассказать про нашу традиционную семейную культуру, некоторые наши законы. И как бы ни было велико неприятие моей точки зрения, дошедшее уже до физического уровня, это же ничего не даст. Я же не адепт идеологии, я, как законодатель, выражаю точку зрения большинства. А у нас 90% населения, по опросам, выступает за традиционные семейные ценности.

– Опросы разные есть. Судя по одному из недавних, у нас 56% населения не нужна Госдума с ее законодателями.

– Нельзя результаты опросов воспринимать так буквально. Один вопрос можно сформулировать по-разному и получить разные результаты. Нередко в самих опросах содержатся неточности. Скажем, в связи с нашими инициативами проводился опрос по запрету абортов, хотя никто даже не предлагал их запрещать.

– Совсем недавно вы высказывались за ограничение медикаментозных абортов.

– Снова неточность. В нашем проекте Концепции семейной политики мы предлагаем ввести определение аборта, обозначить три его вида, в том числе медикаментозный. Это означает, что таблетки будут выписываться по рецепту, приниматься под наблюдением врача. Это не запрет, а защита женщины.

– Защищать женщину государство должно не вмешательством в ее личную жизнь, а материальной поддержкой.

– Эти меры также есть в нашем документе. Мы предлагаем выплачивать пособие с момента постановки беременной на учет до родов. Также стоит разрешить единовременную выплату из маткапитала, если речь идет о втором ребенке.

В периоде ретардации

– Эти меры, как и многие громкие инициативы вашего комитета, содержатся в той самой Концепции семейной политики. Они могут в итоге принять форму законов?

– Концепция – общественный проект, он сейчас представлен на рассмотрение правительства, которое в июне 2014‑го должно впервые утвердить одноименную государственную концепцию. Очевидно, что весь наш общественный документ в итоговый правительственный вариант не войдет. Но нам важно воплотить ряд очень важных моментов. Во-первых, идеологию концепции – она построена на ценностях, свойственных традиционной семейной культуре России.

– Это не домострой слу­чайно?

– К домострою возвращаться никто не собирается. Какие традиционные ценности мы имеем в виду? Это гетеросексуальный брак и его регистрация. Хотя это не означает запрета гражданского брака. Но при этом ряд вещей нужно напрочь убрать из Семейного кодекса. Например, когда ребенок вступает в брак до 18 лет с разрешения органов опеки, а согласие родителей почему-то не требуется. А как может 15-летняя девочка идти на аборт без их ведома?

– То есть опять предполагаются запреты.

– При разработке всех поправок мы исходим из интересов детей. Например, многодетность – не только традиционная ценность, это важно для ребенка. У нас же сейчас дети переживают период ретардации.

– Вроде бы акселерация, наоборот.

– Нет, это в прошлом, и это данные научного сообщества. Физически дети могут ох как выглядеть – высокие, красивые, накачанные. А психологически остаются незрелыми. И одну из причин эксперты видят в том, что почти на 70% это единственные дети в семье, их много взрослых опекает. Когда двое детей – это конкуренция за родительскую любовь, тоже нехорошо. Потому для ребенка лучше всего расти в семье, где трое детей и больше.

– Как вы предлагаете увеличивать число таких семей?

– Для них проблема №1 – жилье. И тут предлагается ряд мер: отсутствие первого взноса по ипотеке, списание части кредита при рождении каждого последующего ребенка. Также мы говорим о выделении социального жилья, налоговых льготах.

– Вы указывали, во сколько все эти меры обойдутся бюджету?

– Наша задача – предложить набор приоритетных мер поддержки. И уже правительству решать, какими из них оно воспользуется. Нам было важно представить идеологию.

– Есть опасения, что идеология будет слишком тесно связана с религией, особенно учитывая ваше последнее предложение о закреплении особой роли православия в Конституции.

– Это не было моим предложением, ко мне обратились граждане, под их инициативой сейчас стоит уже более 300 тыс. подписей. Я полностью поддерживаю эту инициативу, потому и озвучила обращение на межфракционной группе.

– А зачем? Если представители каждой религии начнут закреплять свою роль в Конституции светского государства...

– Есть запрос общества на обсуждение этой темы. Хочу подчеркнуть, что речь не идет о «госрелигии».

Доход с развода

– Поддерживать неполные семьи вы предлагаете с помощью налога на развод. Тоже много дискуссий вызвало.

– Это не налог, а разовый сбор при разводе, который направляется в алиментный фонд для выплаты пособия детям в неполных семьях.

– А размер сбора? Речь шла о 500 рублях вроде бы.

– Мы не стали прописывать сумму. Этот сбор нужно приравнивать к минимальному размеру алиментов, а по этому поводу закон уже «висит» пять лет – предложений множество. Но в итоге, я думаю, сумма должна быть от 1000 рублей, не меньше. Хотя изначально мы говорили о 500, да, и уже это давало очень неплохую сумму – где-то миллиард рублей.

– Где гарантия, что этот алиментный фонд не разворуют, как это часто бывает?

– Если это адресные выплаты, их очень сложно разворовать, это вам не капремонт дорог. Сейчас весь цивилизованный мир идет по пути адресной помощи. Не как у нас, когда деньги выделяются через администрацию или министерство по каким-то своим спискам. А создается база данных, в нашем случае – по детям в трудной жизненной ситуации, детям-сиротам и т.д. И этим должно заниматься не Минтруда, а отдельное ведомство.

Министерство демографии и семейной политики, например. Хотя в правительстве считают, что его создание – лишние траты.

– Не хотят делиться бюджетами.

– Ну конечно, хотя тогда распределение средств было бы более эффективным.

– Вы хотели бы возглавить такое министерство?

– Нет, я же законодатель. Хотя… разве я когда-нибудь думала, что буду заниматься семейным правом, а до этого – уголовным? Я в вузе хотела стать дипломатом. Но по жизни у меня всегда складывается так, что я занимаюсь тем, чем надо. И у меня есть способность это «надо» переводить в то, что нравится. Сначала всегда идет отторжение, а потом нахожу позитивное, вхожу во вкус, и мне интересно.

– Ваши противники наверняка предпочли бы, чтобы вы все же стали дипломатом.

– Уверена, что я на своем месте. Слишком много еще предстоит сделать. Противникам придется подождать.

Смотрите фотогалерею 5 скандальных инициатив депутата Госдумы Елены Мизулиной [ФОТО]

Читайте также:

Депутат Елена Мизулина рассказала, почему нужно бороться с суррогатным материнством и чем оно похоже на ядерное оружие

Елена Мизулина рассказала, как она планирует упорядочить законодательство об абортах